Рыбалка 50 лет назад: так о ней писали - Ч. 2


("Егор и Устин", продолжение)

 

Растянувшись на примятой траве, я глядел в синее, безоблачное небо, в

глубине которого, распластав прямые крылья, парил одинокий ястреб.

     - Кто-то плывет на каюке, - сказал Егор.

     - Рыбак  какой-нибудь.  Мало  их  здесь  плавает, -  ответил  я,   не

поворачиваясь.

     - Да нет, будто каюк знакомый, - не унимался Егор. -  А  ну,  встань!

Посмотри, кто к нам плывет! - вдруг вскричал он возбужденно.

     Заслонившись рукой от яркого солнца, я посмотрел на реку и побежал по

берегу.

     - Устин, Устин! - кричал я на бегу.

     Каюк ткнулся тупым носом в берег. Ухватившись за цепь, я подтянул его

и примотал к приколу. Навстречу мне, широко улыбаясь, шагнул Устин.

     - Не ждали, не ждали! - сказал Егор.

     - Зато я вас ждал-ждал, думал, что  и  не  дождусь,  да  вот  все  же

довелось повидаться. Я и в Тубо несколько раз забирался, думал, может  там

вас встречу. Всех  рыбаков  о  вас  расспрашивал.  А  сегодня  прихожу  на

пристань, ребята и говорят: - Два  каких-то  рыбака  на  каюке  в  Хомутки

проплыли. - Я скорее в каюк и - сюда... Ну, рассказывайте...

     - Егор! Ну чего ж ты стоишь! Принимай гостя,  тащи,  что  там  у  нас

есть, на стол, - хлопотал я.

     Через несколько минут мы уже сидели за столом. В лесу звенели  птичьи

голоса. На поляне кружились пестрые бабочки.

     - Ну, дорогой Устин!  За  осуществление  наших  желаний! -  поднял  я

наполненный вином стакан.

     - За удачную рыбалку! - провозгласил Егор.

     - Идет! А переметы вы уже поставили? - мягко спросил Устин.

     - Как же, как же, это самое... поставили, - сказал Егор.

     - Тут, на яме?

     - Да нет, это самое... возле переката.

     - На выходе?

     - Да.

     - Ну, а если я опять посоветую вам переставить переметы,  что  вы  на

это скажете? - спросил Устин.

     - Куда переставить? - удивился Егор. - Теперь что ж, опять на  яму? -

хрипло спросил он.

     - Нет, переметы останутся на месте, - сказал Устин.

     - Что ты нас  морочишь,  Устин.  То  переставить,  то  на  месте... -

вспыхнул Егор.

     - Я не сказал перенести, а сказал переставить! - твердо сказал  Устин

и обратился ко мне: - Утром ловил рыбу на удочки?

     - Ловил!

     - И ничего не заметили?

     - Будто бы ничего особенного. А что?

     - Нынче поутру метелица вылетела, - многозначительно сообщил Устин.

     Мы с Егором переглянулись.

     - У нас ее еще обыденкой зовут, мотылек такой,  что  живет  на  свете

всего один день, от восхода до захода солнца, - пояснил Устин.

     - А-а, по-ден-ка-а! Так бы ты и сказал. Но какое это имеет  отношение

к нашим переметам? Вылетела, так и пускай себе летает, - сказал я.

     Теперь настал черед Устина  удивляться  нашему  невежеству,  незнанию

элементарных законов природы, связанных с рыбной ловлей.

     - Как это «какое отношение»?  Переметы  ваши  поди  по  дну  стоят? -

спросил Устин.

     - А как же им стоять? По дну, конечно, - сказал Егор.

     - Вот видите. А надо им стоять поверху.

     - К чему же это? - удивлялся Егор.

     - Вся метелица с заходом солнца будет в  Донце,  и  река  закипит  от

рыбы. Рыба - поверху, а переметы ваши на дне. Ясно?

     - Мм-да-а, -   промычал   Егор. -   Значит,   все-таки   переставлять

перетяжки?

     - Непременно. Иначе они простоят зря.

     - Черт возьми! Только поставили  и  уже  переставлять! -  почесав  за

ухом, сказал Егор.

     - Ничего, я вам помогу. Рубите четыре  шеста  подлиннее  на  подпоры.

Шнуры на переметах крепкие?

     - Новые, - сказал Егор.

     - Вот и хорошо. Старые для этого непригодны - рвутся при  натяжке,  а

тянуть надо сильно, чтобы не провисали...

     Солнце клонилось к закату. Вечер выдался на редкость теплый и  тихий.

Смолкли в лесу птичьи голоса, им  на  смену  в  воздухе  зазвенели  первые

комариные песни. Под крутым яром звонко плеснулась какая-то крупная  рыба,

за нею другая. Над широким плесом Хомутков, словно первые редкие  снежинки

замельтешили доживающие свой коротенький век полуживые мотыльки-поденки.

     - Начинается! - воскликнул Устин, устанавливая последнюю подпору.

     Вскоре метелица  замелькала  гуще.  Рыба  стала  плескаться  чаще.  В

некоторых  заводях,  где  вода  кружилась  в   медленных   водоворотах   и

образовались скопления мертвой поденки, оглашая реку шумом и плеском, то и

дело плавилась какая-то крупная и мелкая рыба.

     Сумерки  начали  сгущаться.  Поденка,   как   снегопад   в   феврале,

завихрилась повсюду. Она уже снежными хлопьями шла  по  Донцу  непрерывным

потоком. Вся рыба поднялась на поверхность. Вода на Донце забурлила, как в

непогоду.

     Зрелище  было  потрясающее.  Мы  с  Егором  смотрели  на  Донец   как

зачарованные.

     Обилие доступного и лакомого корма опьяняло рыбу, лишало ее  присущей

ей чуткости и осторожности. Она хватала и пожирала все, что  ни  плыло  по

реке. По крайней мере, нам с Егором так казалось. Подпоры наших  переметов

вздрагивали и качались...

     - Пора снимать рыбу! - сказал Устин.

     - Вот как! Уж не проверять, а просто снимать? - усмехнулся я.

     - Тут и без проверки видно. Снимать ее надо, и чем скорее, тем лучше.

Пошли в каюк, - заторопился Устин.

     Мы сняли с переметов целый ворох крупной рыбы.

     - Вот диво-то! Не знал я, что чебаки на живца хватают! - взяв в  руки

большого леща, изумленно вскричал Егор.

     - Тут не разберешь, кто на что  хватал, -  сказал  Устин. -  Метелица

цепляется за поводки, за крючки, налипает на живцов, так что  разобраться,

какая рыба на какую насадку взяла, невозможно.

     Но мы и не ломали себе головы над этим. Рыба брала, как  никогда.  Не

смыкая глаз, работать пришлось до самого рассвета. Утром поденка пошла  на

убыль, всплески рыбы стали реже и тише.

     - Проходит метелица, - сказал Устин. - Но во всех омутах,  заводях  и

коряжниках она еще задержится, и днем ее будет доедать  особо  прожорливая

рыба: щука, судак, окунь...

     - Надо наладить там жерлицы и дреголины! - всполошился Егор.

     - Егор хочет посоревноваться  со  щуками  да  окунями  в  жадности, -

сказал я, смеясь.

     - Не о жерлицах да о дреголинах надо думать, а о том, как доставить в

город пойманную рыбу, - добавил я.

     - Верно, - поддержал меня  Устин. -  Впрочем,  думать  тут  нечего, -

сказал он, - грузите рыбу в мой каюк.  Один  из  вас  останется  здесь,  а

другой отправится со мной в Николаевку, а  оттуда  на  попутной  машине  в

город. Вот и вся недолга.

     - Ну, это уж по егоровой части, - сказал я.

     - А што ж, по моей - так по моей, - отозвался тот. -  Ты  только  это

самое... адресок черкани... Надо ж свежачка твоим забросить.

     Через час нагруженный рыбой каюк Устина отчалил от берега.

     - Эй! - крикнул с каюка Устин. - Переметы опустите на дно. Наверху им

больше делать нечего.

     Он помахал мне рукой, а Егор крикнул уже с середины Донца:

     - Не скучай! К вечеру обратно буду!

     Каюк заскользил по озаренной  притихшей  реке,  оставляя  за  кормой,

разбегавшийся  лучами,  широкий  след.  Вот  он  доплыл  до  изгиба  реки,

развернулся направо, еще несколько взмахов весла - и его уж не видать.

     Я остался на берегу реки один. Но на душе у меня не было прошлогодней

грусти, когда я, вот так же впервые, провожал глазами каюк  Устина.  Я  не

грустил и не думал: «Придется ли нам когда-нибудь встретиться?»

     Я знал, что впереди предстоит много интересных и поучительных  встреч

с таким опытным рыболовом, как Устин.

 

 

 

Комментировать
Лично мне Устин напоминает ФонБурика:))))))))))))
:))))))
А Егор - Кок'а!%)))))p
Комментировать
Надоела реклама?
Поддержите DIRTY — активируйте Ваш золотой аккаунт!