Сложно сказать, когда это началось, переход от одного к другому был плавный, неторопливый, а на общем фоне, совсем был незаметным. И лишь сейчас, увязнув по уши в долгах, нажив дюжину врагов и потеряв тех, кто по-настоящему меня любил, я, оглядываясь назад, не понимаю, как можно было не замечать явной деградации. В тот момент, еще можно было что-то изменить, сказать «стоп», собрать всю свою волю в кулак и поменять направление яхты под названием «жизнь», которая явно пошла неверным курсом. Но я был слеп.
Я был хорошим рыбаком, правильным, как тогда у нас говорили. Брал из улова столько, сколько нужно было семье на обед или ужин, убирал за собой и за остальными мусор, строго следовал нерестовым запретам на водоемах. Мы часто собирались группами единомышленников и устраивали рейды против незаконного вылова рыбы, делали набеги на лагеря браконьеров, митинговали у стен правительства против промышленного лова. Я был активистом, борцом за справедливость. А кем стал в конечном итоге? Пьяницей и браконьером, против которых сам когда-то боролся.
Каждая акция, какая бы она ни была по своей сути, начиналась и заканчивалась символическими «сто грамм», которые крайне редко ограничивались упомянутым объёмом. Я все чаще и чаще начал приходить домой на веселе, если можно так сказать, а если быть искренним, то я приходил в жопу пьяный. Моя жена была не из тех, кто будет тихонько ложиться под бок к нажранной свинье, а утром подавать крепкий кофе. Нет. Она просто собрала вещи и исчезла из моей жизни навсегда.
Жена ушла. Подумаешь, велика потеря, говорил я своим друзьям, а вечером, напиваясь пивом в пустой квартире, я скучал, причитал и бил стекла.
Следом за супругой из моей жизни исчезла работа, она приносила пусть небольшой, но стабильный доход, теперь же я перебивался случайными заработками.
За то время, иногда мне кажется, что это было в прошлой жизни, мне удалось собрать небольшую сумму денег. Деньги я откладывал на новенький автомобиль, о котором мечтал, но потом эти деньги ушли на игровые автоматы и выпивку. Автоматы сначала принесли мне неплохой выигрыш, но потом отобрали все мои сбережения плюс то, что мне удалось одолжить у тех немногочисленных друзей, которые у меня остались.
Итогом всего вышесказанного стало то, что теперь я сижу на берегу реки жду своего напарника. Коллега. Такой же неудачник, как и я. Мы скатились на самое дно, ниже только ад.
Я пришел намного раньше назначенного часа, и теперь у меня есть возможность спокойно выпить и подумать о своей жизни. Потушив окурок о подошву ботинка, я достал еще одну сигарету, во рту уже жгло от никотина, но я всегда курил одну за одной, погружаясь в лабиринты воспоминаний.
Меня тошнит от того чем я сейчас занимаюсь, но выбора, как кажется мне, нет. Они знали, что я лучше любого навигатора и любой рыболовной карты. Я знаю практически все маршруты, по которым мигрирует та или иная рыба. Так же они знали, что я в дерьмовом положении, и даже отказав им после первого звонка, они знали, что я перезвоню. И я перезвонил. А что мне оставалось делать? Мне нужны были хоть какие-то деньги.
Меня имеют по полной программе. И я знаю это. То количество рыбы, которое они вылавливают с моей помощью, приносит огромный доход, я же вкалывая как вол, получаю сущие гроши. Мною пользуются, как куклой, зная, что я полностью от них зависим. Как зависим от алкоголя и другого дерьма, к которому умудрился приучить свой организм за непродолжительное существование.
Ночь сегодня теплая и безветренная, спиртное жаром растекается по моим венам. Я подсел ближе к воде, снял обувь и опустил ноги в воду, от чего по телу пробежал приятный озноб. Организму стало легче, но на душе было также тоскливо.
Краем глаза я заменил едва различимую рябь па воде. Рыба?? Ну а кто же еще? Взглянув на руку, я чертыхнулся. Долбаные привычки прошлой жизни. Мои часы уже давно пропиты, или отданы за долги. Кто сейчас вспомнит? Уверен никто! Потому что я сам с трудом помню даже то, как эти часы выглядели. Но привычка бросать взгляд на руку осталась, напоминая о былых, более радужных временах.
Даже не зная точного времени, по цвету темноты, я смог определить, что имею еще часик другой до выполнения своей работы. Опустив тяжелые припухшие веки, я попытался отогнать дурные мысли и погрузился в сон.
Но я не спал. Необъяснимая тревога давила на сердце. Не было привычной, многоголосой тишины, наполненной перекличками ночных птиц, брачных песен лягушек и шуршания мелких грызунов в траве. Ничего этого не было слышно. В один момент наступила полнейшая тишина, Вакуум, который рвал мои перепонки похлеще высоковатного звука. Приступ тревоги заменил страх. Находясь на грани паники, лежа на мягком мху, я боялся открыть глаза.
Какого черта? Что я веду себя как маленький ребенок? Испугался темноты? Я медленно приоткрыл веки и посмотрел на водную гладь. Все было спокойно и тихо, тревожно тихо. Картина вокруг меня подсвечивалась тусклым светом луны, ни один листочек, ни одна травинка не шелохнулась. Складывалось впечатление, что я обозреваю старую, слегка засвеченную, чёрно-белую фотографию. Вдруг по поверхности воды прошла знакомая рябь, это не было похоже на всплеск рыбы, это было нечто иное. Страх снова, необоснованно, вернулся в мое сознание. Я попытался приподняться на локтях, но мое тело не подчинилось моей команде. Вспомнилась статья, прочитанная в одном из журналов о так называемом сонном параличе. Не хватало мне еще психических расстройств.
Вода на поверхности реки снова ожила, сложилось впечатление, что она начала подниматься, складываться в некую фигуру, которая не выныривала из-под воды, формировалась из нее. Сантиметр за сантиметром, очень медленно нечто поднималось все выше и выше, складываясь и примешивая к себе все, что находилось вокруг: палки, листья деревьев, водоросли, ил и мул, поднятый со дна. Весь этот мусор переливался и перетекал в некую бесформенную массу, пока не начала складываться в нечто напоминающее человеческое тело.
Я хотел закричать, но мой голос застрял где-то в горле, звук был таким, если бы мне пришлось орать под водой. Тело по-прежнему отказывалось меня слушать. И я был вынужден наблюдать за ужасом, беспомощно валяясь на берегу.
Силуэт замер в полусогнутой позе, напоминающей зародыш в стоячем положении. Движение частиц, из которых он состоял, продолжалось по его телу, не останавливаясь, словно тысячи змей наполняли его. Очень медленно он начал выпрямляться, из воды показались его руки, длинные, похожие на живые канаты. В одной из рук НЕЧТО держало огромную палицу, подобную трезубцу. И тут до меня дошло… Трезубец, и пусть он был не таким, каким мы привыкли видеть с экранов телевизоров, блестящий и из позолоты, но это был он, посох владыки морей рек и океанов.
Я почувствовал, как мое тело оторвалось от земли и медленно поднялось вертикально, почва под ногами отсутствовала, и я опустил взгляд. Мое тело парило в полу метре над землей, по-прежнему отказываясь мне подчиняться. Вновь подняв глаза, я ужаснулся, НЕЧТО стояло вплотную около меня, его трезубец упирался в мое горло. В нос ударил хорошо знакомый мне запах ила и изгнившей травы. В провалах места, где должны быть глаза, блеснул фосфорный свет. ОНО разглядывало меня, разглядывало изнутри, я чувствовал, как меня пролистывают словно книгу, изучая страницу за страницей.
« Настало время чистки,...», - голос прозвучал в моей голове настолько ясно, что я вздрогнул всем телом. Это говорило НЕЧТО, но говорило без слов, мысленно, по-прежнему глядя в меня горящими глазами,-«…время все вернуть на свои места. Каждый неугодный, приносящий вред Всемогущей Властительнице Природе, будет принесен в жертву. Вы зашли слишком далеко, и без НАШЕГО вмешательства уже невозможно что-то изменить. Это война, которая заранее вами проиграна. Но Властительница-Природа добра, и любит Вас, неугодных… У каждого есть шанс, но лишь один шанс»
Глаза говорившего потухли. НЕЧТО плавно, словно вода, обволокло мое тело, которое против воли, повинуясь чужой неведомой силе, двинулось на глубину. Я напрягался изо всех сил, но не мог пошевелить и пальцем. Вода уже подступала к подбородку, я попытался сделать глубокий вдох, но лишь выпустил большую часть воздуха из легких. Вода сомкнулась над головой. Запас кислорода иссякал, бороться больше не было сил, и я впустил жидкость в свою грудь…
… жадно хватая ртом воздух, я вскочил на своей кровати, которая вся была перемазана грязью и, от которой разило болотом. Одетый в ту же одежду, что и накануне вечером.
Твою мать…. Твою мать…. Надо же такому приснится… Наверное я переборщил с выпивкой. Сердце колотилось, как молот наковальни. Я поднялся с кровати, с трудом переставляя ноги , направился в ванную комнату, включил горячую воду и посмотрел в зеркало. Казалось, я постарел лет на десять. Что черт возьми это было? Белая горячка или страшный сон? Всё-таки вчера я перебрал и даже не помню, как добрался домой. С этим нужно что-то делать. Нужно завязывать.
Я разделся и залез в ванную. Вода была холодной, хотя, я помню, что включал горячую, ну и пусть, может, это поможет мне прийти в себя. Мои нервы понемногу восстанавливались. Опустив руку к полу, я зацепил что-то холодное и гладкое: недопитая бутылка дешевой водки. Всего один глоток, сегодня тяжёлая ночь, могу позволить, а завтра… а завтра будет завтра. Я пригубил с горла и погрузился глубже в воду. Стало легче.
Понемногу я начал приходить в себя, но сон по-прежнему отзывался неприятной тревогой.
Зазвонил мобильный телефон. Я нажал зеленую кнопку на экране и приложил аппарат к уху.
- Где, черт побери, тебя носит? Ты время видел? Если мы сегодня не наберем достаточно рыбы, нас уволят! Я не могу себе этого позволить, и ты тоже… алло! Алло! Ты слышишь меня?
- Да слышу, - ответил я - через полчаса буду.
Нажав отбой, я положил телефон на край ванны, и хотел было взять бутылку и сделать еще один глоток водки, но рука меня не послушалась. Внутри начал снова нарастать необъяснимый страх, словно дэжавю из ночного кошмара.
Поверхность воды в ванной колыхнулась и из нее начала формироваться рука. Она плавно приблизилась к моему лицу, закрыв сначала рот, а потом и ноздри, перекрывая возможность сделать мне вдох. Резкий рывок окунул меня в ванную с головой, никаких хлюпаний и барахтанья, парализованный я лежал смиренно, разглядывая сквозь слой воды искаженный потолок комнаты.
В голове прозвучал голос, такой знакомый мне, и в тоже время, не похожий ни на один человеческий:
«У каждого есть шанс, но лишь один шанс»
