О том, что на одном днепровском заливчике начала брать плотва я узнал еще в начале недели, в одном из рыболовных магазинов города. Второй раз я услышал о нем спустя пару дней, абсолютно случайно. Заливчик этот я хорошо знаю, и если там клюет — а об этом судя по всему уже половине города известно — то в выходной день там яблоку будет негде упасть: с самого утра все перспективные места будут заняты. Поэтому ехать я решил после обеда, когда рыболовы сидевшие с утра уже начнут возвращаться.
Субботнее утро было посвящено подготовке снастей. Был найден запропастившийся садок, перевязаны поводки, проверены крючки и раздобыта прикормка. В местах обитания червяков были проведены тщательные раскопки, на которые ушло приличное количество времени, потому как на привычных местах червей не оказалось, а на непривычных они без боя не сдавались.
Страшно сказать, но последний раз на удочку я ловил почти год назад! Летом был спиннинг и голавль, осенью — спиннинг и судак, и даже в этом году, в марте, были выезды со спиннингом. Надо сказать, что выезды эти не принесли ни результата, ни — что самое главное — удовольствия, наверное поэтому они и были такими короткими. Удары джиги о дно не волновали вообще, и я уже стал бояться, не случилось ли со мной чего — но скоро все стало на свои места.
Рассчитал я всё правильно. Подъезжая к месту ловли — а было уже около 12 — навстречу мне стали попадаться рыболовы приехавшие еще рано утром, а теперь возвращавшиеся домой. То что они увлекались именно ловлей рыбы было понятно по связкам удочек, привязанных к раме велосипедов; а о том что рыбачили они с утра, говорили их красные, помятые лица. Хотя, возможно, их пунцовые носы были таковыми по другой причине, но в том, что люди эти были рыболовами, сомневаться не приходилось.
Уже подъехав к воде, прямо на моих глазах освободилось интересное место: двое рыбаков, закинув рюкзаки на плечи и сжимая в руках по паре телескопов, двинулись в неизвестном направлении. Присев на осколок бетонной плиты — неизвестно кем принесенный, но явно служивший сиденьем — я сразу же занялся разматыванием удочки. На крючок был сажен червяк, свистящий взмах удилищем — и поплавок очутился в воде. Он немного качнулся, успокоившись после заброса, и сразу же ушел под воду. Машинальная подсечка, короткое сопротивление, и в руках уже бьется упитанная ладошечная плотва. В этот момент я сразу же понял чего мне так не хватало, и что мне было так нужно. Именно это, а не гламурный спиннинг, дорогущая катушка, и полмешка свинца в придачу. Я забросил снова, и через минуту у меня в руках уже трепетал карасик — первый, весенний.
Погодка шептала. Дело в том, что заливчик спрятан от Днепра участком леса, поэтому ветер сюда не долетает. На воде был полный штиль. Теплое солнце сразу же оставило меня в одной рубашке. В воздухе витали запахи костра, речки, сухой травы, мягкого тепла и весны. Ярко светило солнце, и я щурился глядя на поплавок. Но поплавок — что особенно приятно — не скучал. Клевало отменно. О второй удочке я перестал думать сразу, о прикормке — почти сразу. Всё и так было замечательно. Поплавок прыгал и нырял, его водило и выкладывало; иногда он срывался с места сразу же, иногда — погодя; и каждое его движение, каждый шаг — заставлял сердце биться чаще.
Особенно радовало наличие в заливчике хорошей плотвы; на удочку — просто сказка.
Спустя некоторое время клев перестал быть стабильным. Частенько клевала откровенная мелочь, появились и холостые поклевки. Зато стал чаще попадаться карась. Крупным его назвать нельзя, но приятным — очень даже. Был, правда, и один неплохой, но он оказался и самым хитрым: вместо того чтобы как подобает приличному карасю пойти в сторону, он пошел на меня, ослабил натяжение лески и в итоге сошел. Что примечательно, это был единственный сход за всю рыбалку.
Засиживаться допоздна я не стал, и когда солнце своим цветом стало обозначать закат, решил собираться. Шнурок садка при вытягивании из воды приятно впился в запястье. Впереди еще несколько выходных. Кажется, я знаю, как их провести.
