Когда-то, давным-давно, в студенческие годы, живя в общаге, когда свободного времени была много и оно не ценилось, мы проводили досуг играя в футбол и распивая пиво, а пиво тогда было вкусным и дешевым, мне попался в руки альманах «Рыболов-спортсмен» №35 1975 г. Перечитал его несколько раз от корки до корки, особенно раздел «С рюкзаком и удочкой», где рыболовы-туристы рассказывали о своих походах и рыбалках с подробным указанием мест, планами, картами и транспортом. Рассказ «Вверх по Аутле, бегущей вниз» (http://ox-oxota.narod.ru/ox_8/ox8_02_05.html настоятельно прошу прочитать), вообще, взял за живое. В нем красочно описан один день в горах и ловля форели. К тому времени я был вполне сформированный молодой человек, мог длительно выдерживать физическую нагрузку, да и рыбалка уже была основным из хобби, но форель видел только по телевизору. Поэтому решение было принято мгновенно – пару дней на сборы, благо колбаса, консервы и крупы стоили копейки, и мы (я и два моих одногруппника) мчим скорым поездом на Северный Кавказ.
Мои напарники Костик и Олег, будем их называть для удобства Ганс (он родился в ГДР и был чуть похож на немца) и Зуб (фамилия чуть созвучна) были крепкими ребятами. Зуб много раз был кмс по плаванию и имел атлетическую фигуру, а Ганс был просто многоборец, да и родом с Новороссийска, что было совсем рядом. Так, что 40-ка килограммовые рюкзаки «Ермак» нас не пугали. По описанию в альманахе ехать нам нужно было поездом до Лазаревского, а далее автобусом до поселка Марьино. Далее советская власть заканчивалась, и нужно было идти на своих. Цель была – верховья реки Аутль и горное озеро Хуко, что на плато Лаго-Наки. Дорога выдалась с небольшими приключениями, но мы были молоды и оптимистичны, и никакие препятствия не могли нас отодвинуть от желаемой цели.
Да, вернемся к нашему походу. Добрались в Марьино мы под вечер.
Это был небольшой русскоговорящий поселок в горах и первое, что мы увидели - это была вывеска «Марьинское лесничество». В те годы любой человек в форменной одежде вызывал уважение и доверие, поэтому, даже не совещаясь, мы направились к леснику для уточнения нашего маршрута. Нас встретил молодой парень с лицом комсомольского активиста. Внимательно выслушав нас и уточнив, кто «старший» группы, он убил нас наповал своей фразой: «Я снимаю вас с маршрута!» Шок продлился несколько секунд…
Первым сориентировался Ганс, он был в этих местах почти местным, и его ответ типа как в современных маршрутках «Не говорите мне, как ехать и я не скажу куда вам идти» расставил все на свои места. Мы вышли с поселка и за нами увязался почти взрослый щенок лайки. Наши попытки прогнать его домой ни к чему ни привели. Смеркалось…
Установка палатки и легкий ужин с остатками цивильной еды много времени не заняли. Все уже мечтали погрузиться в крепкий здоровый сон. Но спали мы плохо, за исключением Ганса. Кто ночевал в горах знает, что любой звук, треск или шаги ночной птицы вызывают звуковой резонанс, как будто снежный человек пробирается сквозь чащу. Утром «он» и пришел! Как только у нас наступил сладкий утренний сон, послышался шум, топот, хрюканье. Лайка спала у нас в палатке в ногах и сразу с лаем выскочила на улицу. Туда же последовали и мы с топором и ножом. Это оказалась самка дикого кабана с большим выводком полосатых карапузиков. Сложно сказать, что нами руководило, то ли проснувшийся инстинкт охотника, то ли как говорил Остап Бендер, голодное детство в Кременчуге. В ходе «охоты» я с Гансом, вооруженные топором и ножом, погнались за поросенком, а он ловко спрыгнул с обрыва на лесную дорожку и исчез в зарослях. Туда же спрыгнули и мы. Там шел человек. Это был молодой мужик обычной наружности и в обычной одежде. Можно понять его изумление, когда ему на голову прыгают вооруженные люди. Мы объяснились и он дал понять нам, что это домашние свиньи и они так живут и растут в лесу, иногда приходя в поселок. Потом он рассказал о быке с колокольчиком, который тоже домашний, но живет в горах сам по себе. Да, бык этот нам попадался всю дорогу вплоть до перевала.
Вы извините, что я так подробно все описываю, но это цепочка событий, которые взаимосвязаны друг с другом.
И так, день второй. После «неудачной» охоты и легкого завтрака, мы отправились в путь. Дорога вела вдоль реки Псетуапсе по очень живописным местам. Наши плечи уверенно держали нагрузку от лямок, палатку несли по очереди, лайка, которую мы назвали «Собакой» бежала рядом. Дойдя до развилки реки, мы пошли вдоль правого рукава, который географически был ближе к озеру Хуко.
Вскоре тропа стала почти не проходимой. Идти стало тяжелее, и на одном и переходов, когда моя очередь была нести палатку, я не смог удержаться за скалу одной рукой и, инстинктивно выпустив палатку, схватился за скалу двумя руками. Инстинкт самосохранения сработал, а палатка, взятая в прокатном пункте, покатилась вниз и упала в реку с бурным течением. У меня не было другого выхода, как сбросить лямки рюкзака и на пятой точке съехать вниз. Палатка уже была далеко, шансов догнать ее не было. Но ….. Я уже говорил, что события все взаимосвязанные. Вдруг с того берега появился человек, зашел по грудь в горный поток и поймал палатку. Я последовал к нему. Поблагодарив его за спасение казенного имущества, я уже был готов раскланяться, но тут вышел из кустов наш утренний знакомый, присутствующий при охоте. К тому времени подтянулись и мои товарищи. Утренние кабанчики оказались собственностью парня, который спас палатку. Нам было стыдно…
К тому времени мы уже были полностью мокрые, голодные и уставшие, поэтому предложение местных парней переночевать у них мы приняли сразу. Они жили на пасеке и были рады гостям. Пока мы обсыхали, нам предложили отужинать тем, что Бог послал. А Бог в этот вечер послал уху с форели, гречку с горной косулей и компот с персиков. Но нам пришлось «отрабатывать» еду. Мы играли с ними в шахматы и карты до поздней ночи. Им было скучно жить на пасеке и на утро они неохотно отпускали нас.
День третий. Завтрак был не слабее ужина плюс чай с горных трав и изобилием меда с сотами. Уходить не хотелось. Уточнив у парней маршрут, мы поняли, что нужно было идти по левому притоку Псетуапсе. Была одна мелочь, на которую мы тогда не обратили внимание. Перед ужином ребята сказали, что у них закончился хлеб, поэтому мы одну буханку приговорили за ужином, а вторую им оставили перед уходом. Я же говорил, все события взаимосвязаны и отрицательный баланс хлеба нам еще аукнется. Не теряя времени, мы бодро прошли полпути до вертолетной площадки, переходя в брод неглубокую реку. Собака не охотно лезла в воду и ее приходилось переносить на руках.
Также, была встреча с охотником, который что-то разделывал, но он не дал нам посмотреть, тем не менее предупредил, чтобы были осторожнее, медведей много, голодные, так как в этом году плохой урожай малины.
Во второй половине дня, во время привала мы попали под страшнейший ливень. Сухой осталась только фотоаппаратура, бережно замотанная в полиэтилен. Подъем на высокий склон был тяжелый. Мокрая глина, камни, ветки, но… когда мы поднялись, то оказались над облаками.
Увиденную красоту тяжело передать словами.
Дальнейший путь был нам не близкий и не известный. Дело шло к вечеру, холодало. Мы были мокрые, уставшие, но уверенно шли вперед.
Почти по темноте мы нашли вертолетную площадку и вагончик.
Вагончик был открыт, но был не обжит и без печки. Обессиленные Зуб и Собака свалились в вагончике со словами «Ни куда дальше не пойдем». Интуиция подсказывала поискать чуть лучшее решение для ночлега. Да, забыл сказать, на Кавказе через реки делают подвесные мосты, но они почти все в ужасной состоянии, доски гнилые, и приходилось ступать по тросам.
Вот мы с Гансом пошли искать счастья в полной темноте. Пройдя один подвесной мостик и не найдя ничего для ночлега, мы перешли реку назад по другому мостику, сделанного из поваленного дерева, и не нашли вагончик с Зубом…Но нашли домик лесника.
И тут вспомнил рассказы в отцовских журналах «Охота и охотничье хозяйство» о типовых избах в тайге. Дверь, как положено, открывалась наружу. Посреди комнаты стояла буржуйка с поколотыми сухими дрова, рядом ведро с водой, спички, топор, грубо сбитый деревянный стол и железный ящик с солью и крупами. Ганс начал сразу растапливать печку, а я побежал за Зубом. Побежал – мягко сказано….. Домик находился на островке при слиянии двух рек, поэтому мне пришлось дважды форсировать водные преграды по мостикам в темноте. К нашему приходу с Зубом, собакой и вещами, в домике было тепло и дрова в печке дружелюбно потрескивали. Слева и справа были сделаны деревянные нары с несчетным количеством старых ватных одеял, и в потолок над печкой были вбиты десятки загнутых гвоздей. Вот на них мы и развесили одежду. Ужин планировался не такой богатый как на пасеке. Суп в пакетике (если кто помнит) был величайшим изобретением тех времен. Пока готовился суп, на свет свечи налетело много ночных бабочек и часть из них оказались в котелке. Мы были довольны, было тепло, почти светло, уютно и готовились к приему пищи. Сев за стол и подвинув котелок ближе к свече, мы стали кушать. Бабочек действительно много нападало в суп. Несколько бабочек Зуб аккуратно достал ложкой из котелка и положил на стол. Ганс решил проблему, со словами «Твою м……..» потушил свечку. Мы ложками заработали еще активнее. Спали мы крепко.
День четвертый. Рассказ в альманахе за 75-й год начинается так – Олег проснулся от холода…
Я, тоже Олег, и я первый проснулся от холода. Поднявшись и размяв спину, я увидел остатки вчерашнего ужина – котелок был тщательно вылизан! Утро началось с чая и просушки палатки и рюкзаков. Избушка была старой постройкой, может и довоенной. Находили на ней вырезанные надписи типа «Не забуду мать родную» 40-50-х годов. Размещалась она стратегически правильно на слиянии двух рек.
Пока ребята раскладывали вещи, я, найдя пару червей и убрав поплавок в удочки, сделал первый заброс в бурлящий поток. Проведя пару метров, я почувствовал зацеп, который через несколько секунд оказался крупной форелью. Я не успел как следует подсечь и рыба сорвалась с крючка и, ударившись о камни, молнией исчезла в воде. Я прибежал к друзьям, размахивая руками и показывая размеры рыбины. После этого все хозяйственные дела были отставлены и мы занялись рыбалкой. Сначала не все получалось. Нужны были тонкие острые крючки с длинным цевьем. Таковых не было. Пасть у форели очень жесткая, пробить ее тяжело. Но если она заглотила, то крючок вынимался «с гландами». Постепенно научились искать перспективные места, прятаться за деревья и валуны, выдразнивать форель из укрытий. Ловля форели похожа на охоту. Каждый пойманный экземпляр достоин уважения. Был случай на мелководье, когда крупная форель трижды атаковала наживку, но так и не взяла. Мы были обеспечены и ухой и жареной рыбой. Но хлеб постепенно заканчивался.
День пятый прошел в рыбалках и отдыхе после рыбалок. Мы как будто оттягивали следующий этап похода. Но нужно было идти дальше.
День шестой. Проснувшись рано утром мы покинули гостеприимный домик и пошли далекому и неизвестному озеру Хуко.
Со слов пасечников мы знали, что туда ведет тропа, но она давно нехожена и заросшая. Пару раз мы сбивались с пути, возвращаясь назад, дорога все время шла вверх, мы устали. Стало холодно, мы подходили к перевалу. В очередной раз заблудившись, мы не обнаружили нашу собаку.
Ганс пошел назад по тропе и нашел ее обессиленную лежавшую на траве, ногами она отказалась идти, пришлось нести ее на руках. Мы поняли, что нужно делать привал. Костер, котелок, чай. Это делалось быстро и профессионально. Но еды практически не было. Хлеб закончился, одна банка консервы была в день на троих и собаку. Пили подсолнечное масло с солью.
Есть хотелось. Вокруг было много грибов. Они были громадных размеров и разных форм. Набрав их большие охапки, мы начали их исследовать. Делая срез, из некоторых грибов выступала оранжевая жидкость, а с некоторых – фиолетовая. Есть их было опасно. Ганс нашел выход из этой ситуации. Начали собирать тот тип грибов, которые червивые. Отварили, пожарили и получился отличный ужин. Устанавливая палатку, мы трех сторон загородили подход ветками, а вход закрыли «Ермаками». Каждый думал о медведе. И он пришел… Ночью лайка, которая обычно спала в ногах, испуганно поджав хвост, забилась вглубь палатки. Умирать, не видя от кого получаешь смерть, мы не планировали. С фонариком, топором и увесистым дрыном мы выскочили на улицу, но увидели только тень убегающего зверя. Кто или что это было мы не знаем, но собака так и не вышла с палатки. До утра мы почти не спали, встали разбитые и замерзшие.
День седьмой. Утро было серым, противным и нерадостным. Мы особо не разговаривали. Каждый понимал, что цель похода не достигнута, что без запаса еды и карты с компасом идти туда это практически самоубийство. А туда – это озеро Хуко, расположенное в долине на высоте1744 м над уровнем моря. Унылые сборы и возвращение в домик лесника заняли весь день.
День восьмой. Он прошел весь в рыбалке, хотя такого задора как был первые дни, уже не было. Для нас ловля форели стала не удовольствием, промыслом чтобы выжить. Клевала она хорошо и мы, сытые, подготовились к возвращению домой.
День девятый. Оставили лесникам соль, специи, свечки и все, что уже не понадобиться, накололи дров, набрали воды, сказали спасибо этому дому и пошли в Марьино. Дорога прошла легко и быстро, и вечером мы были уже в Лазаревском на пляже. Лайка, дойдя до поселка, улеглась перед своим двором и не подавала вида, как будто она нас и не знает. Вечером мы купались в ласковом море и любовались закатом. А ночью уже мчались скорым поездом «Адлер-Москва» и угощали загорелых москвичек дикими грушами…
Потом был еще один поход в горы туда же, но он был в марте, когда в горах лежал двухметровый слой снега. Но это уже другая история…
P.s.: прошу прощения за качество снимков, им уже четверть века, пожелтели. Особенно за цветные, это слайды (если кто помнит) для показа проектором на стену, отснятые сканером, поэтому ни о каком разрешении и качестве говорить не приходится.
