Путевые заметки № 12.


Начну с того, что буду петь дифирамбы Наполеону. Молодец. Умница. Геракл. Если бы не он, тарпон бы давно ушел. А так - леска дергается, значит - клиент на связи. Умеет все-таки человек не просто предугадать поведение рыбы (что, впрочем, не удивительно - не одну их сотню уже выудил, поди...), но и организовать весь процесс так, что мы все вместе и каждый из нас в отдельности чувствуем себя героями. Ну и, забегая опять вперед, замечу (хотя самого себя я по ходу дела тоже хвалю), что наш проводник показал себя на этой рыбалке как настоящий профессионал.

К слову сказать: характеризуя Наполеона, я всяких экстравагантных слов типа "мачо" и т.д. тщательно избегаю, хотя сам Бог велел использовать всякие смачные эпитеты для придания повествованию национального колорита. А ведь как иногда хочется... И ведь все, кто писал "про экзотику", этим грешили: у Джека Лондона Ситка Чарли, скво и прочая проиндейская тмутаракань на каждой странице его северных рассказов (и южных, впрочем, тож, но там не гуроны, а канаки), О'Генри и подавно перл на перле выдает: "...появились первые гости: почти белые, слегка оливковые и совсем темные. Затем они начали прибывать целыми мастями...". Все это, если не перебарщивать, здорово украшает текст: и живо, и обхохочешься.

А я про нашего креола одно и то же: Наполеон, капитан, проводник и иногда, в качестве шутки юмора, обзову Бонапартом. Тому есть несколько причин (чисто человеческое уважение - одна из), но главная и основная - я впервые в тесном контакте наблюдал, как делает свою работу настоящий, а не бутафорский (каких я нагляделся достаточно, помяну опять обильно пишушего на страницах "Рыбалки и охоты на Руси" М. Кречмара, да и у читателей, наверняка, своих примеров перед глазами достаточно) профессионал. К действиям которого у меня не просто не было никаких вопросов, но даже непонятно было вообще, о чем можно спрашивать.

Ну и есть еще одно "но" - в одной из критических ситуаций возникло (само собой выскочило из памяти) как раз то самое - емкое, в меру экзотическое слово, которое я очень скоро в нужном месте и употреблю...

Так вот - на всех парах мы летим к излучине реки, молясь, чтобы тарпон не запутал леску об коряги. Я не верю, что рыбу мы упустили - это вовсе не факт. Плохо, конечно, что она сбежала из ямы, но пока ясно чувствуется, как она дергает леску (значит сидит на крючке) и уж коли до сих пор не сорвалась, значит мы до нее еще доберемся.

В азарте борьбы как-то "мимо ушей" пролетает факт, что мы боремся с этой рыбой уже больше 2 часов, а она как будто вовсе не устала. Я уже вспоминал по этому случаю знаменитую повесть Хемингуэя: там гигантская рыба-меч тащила  по морю лодку с рыбаком почти трое суток... ну вот у нас этот процесс растянулся пока часа на 3. Между тем, тени от прибрежной растительности уже вытянулись до середины реки, солнце скоро начнет цепляться диском за кроны самых высоких деревьев, и - не успеешь моргнуть глазом, как наступит темнота.

Тарпон же по прежнему свеж и бодр, как прибывшее на фронт из резервной роты пополнение и, похоже, вовсе не собирается сдаваться. И вообще - где он, куда делся? Мы проходим поворот (рыб ухитрился протащить леску между корягами так, что она ни одну из них не задела), и перед нами открывается следующая картина:

Длинный широкий плес с быстрым течением. Слева, если смотреть вниз по течению - груда сваленных в воду деревьев (у нас в Сибири это называется залом), между которыми, завихряясь воронками, крутятся маленькие водовороты. На этих деревьев, кто выставив пасть из воды, кто - опустив в нее хвост, кто - взгромоздившись на соседа, в вольготных позах расположились несколько кайманов.

Еще как минимум с десяток наблюдает за нами с берега. Мой пытливый взгляд фиксирует одного, особо крупного: он расположился отдельно метрах в 10 от основного сборища.

И вот под эту груду залитых водой деревьев с десертом из отдыхающих крокодилов упруго подергиваясь уходит наша туго натянутая леска.

Как говорится - картина маслом. Наполеон направляет катер к завалу. У кайманов возникает легкая паника и самые слабонервные покидают облюбованные для вечерней дремы места: чуть шевельнув лапами, булькаются в воду, и нету их. Они, конечно, никуда отсюда не делись, тут где-то рядом плавают под водой, но по крайней мере возникает иллюзия их физического отсутствия. Однако несколько самых наглых остаются на месте, всем своим видом демонстрируя, что их наше присутствие ни капельки не волнует, как лежали здесь, так и будут дальше лежать.

Кончик удилища снова начинает дергаться. Тарпон, услышав звук приближающегося мотора, заволновался. Мы, пожалуй, сами виноваты в том, что он сбежал из ямы (уж чего, кажется, для рыбы удобнее: стой себе на глубине и сопротивляйся всем попыткам тебя оттуда вытащить...). Похоже, шум двигателя у него напрямую ассоциируется с приближением опасности. И чем больше мы шумим, тем яростнее она рвется прочь и старается уйти подальше...

Подплыв к завалу вплотную, Наполеон цепляется рукой за ветку и глушит мотор. Затем он поворачивается и читает в моих глазах классический для всей русской литературы вопрос - Что делать?

Рыба находится прямо под нами. Леска почти вертикально уходит вниз и периодически сильно дергается - тарпон подает нам знаки - я тут! Но как его достать из-под этих залитых водой деревьев? Глубина реки наверняка метра 3, и к тому же быстрое течение. Стоит Наполеону чуть ослабить хватку, и наш катер начинает разворачивать, наваливая бортом на торчащую из воды корягу. Зная по собственному опыту, что с водой шутки плохи, показываю капитану - иди к штурвалу, я пока поработаю в качестве якоря. Сую спиннинг Тому - держи. Рыба все равно стоит на месте, и пока совершенно непонятно, как ее из-под этих коряг выковыривать, так что - не перетрудишься.

Мне жутко интересно, что в этой ситуации будет делать Наполеон. Мне самому на моей памяти ни разу крупную рыбу из-под завала достать не получилось - после непродолжительной возни таймень запутывал намертво леску, и приходилось ее рвать. Но наш капитан, кажется, не только уверен в себе, но и полон оптимизма, Убедившись, что без его участия лодка никуда не уплывает, он перекидывает ногу за борт и по пояс погружается в воду - прямо среди торчащих их мутных струй веток.

Первый вопрос, который мне сразу приходит на ум - а как же крокодилы? И даже не те, которые таращатся на нас с дистанции всего пару метров, а их более робкие собратья, нырнувшие только что под воду? Вдруг кому-нибудь из них голая нога Наполеона, опирающаяся об скользкий подводный ствол, покажется вполне съедобной? Пусть им ее с ходу не откусить, но даже если просто цапнуть такими зубками?.. Вспоминаю фильм (кажется "Нешнл Джиографик") где наглядно доказывается - из всех живых существ, обитающих на земле, у крокодилов самая мощная хватка. Не зря же у них такие длинные челюсти...

Капитану, однако, мои тревоги похоже не близки, он азартно ворошит спрессованные течением топляки, раскапывая завал.

- Наполеон! - показываю я по сторонам. - А как же крокодилы?

На секунду отвлекшись, он оглядывается по сторонам и показывает мне на лежащего в отдалении большого каймана. - Если он нырнет под воду, предупреди меня!

Здравствуйте - приехали! Что значит предупреди? Что я должен сообщить? Куда поплыл кайман? Конечно - сюда, жрать нашего капитана. Раз - нам его жалко, два - управлять лодкой мы не умеем, три - ночь практически на дворе, а до деревни, где находится наша гостиница, отсюда по реке как минимум километров 12. На ум также приходят рассказы про ягуаров - они тоже выходят на охоту с наступлением темноты.

- Эй! - машу я рукой Наполеону. - Я все знаю: как держать лодку носом против течения, как вытаскивать ее из-под коряг, как преодолевать эти чертовы завалы (сколько мы их всяких проходили, и без всяких моторов, на надувных плотах). Но что делать с крокодилом, который собирается напасть на тебя из-под воды, Я НЕ ЗНАЮ! Реально - не представляю свои действия, если эта морда вынырнет сейчас из-за ближайшей коряги и начнет кусать нашего капитана!..

Наполеон (вот что значит настоящий профессионал!) понимает меня с полувзгляда: он выскакивает из реки обратно в лодку и, оставляя повсюду лужи воды, бежит на корму. - На, возьми, - достает он из-под транца длинный изогнутый нож, которым местные "мачо" заготавливают сахарный тростник: мачете. - Если крок полезет, старайся бить его по носу, это у них самое уязвимое место. И руби с плеча, у каймана очень крепкая шкура.

Нифига себе инструкция.  Как там успокаивал испуганного бухгалтера Остап Ибрагимович Бендер? Не бойтесь, я дам вам парабеллум! Ладно, что я никакого представления не имею, как махать этим реквизитом из исторического боевика "300 спартанцев", так еще и кайман, оказывается не так уж безобиден. Раз уж Наполеон дал мне в руки этот экзотический девайс и велел держать его наготове.

Юмор, короче, юмором, но могут быть... и всякие проблемы. Что там говорил по этому поводу лучший комментатор всех времен и народов Николай Озеров: "Нет, такой хоккей нам не нужен..." (и под эти его крики мы в достопамятном 1974, кажется, году канадским профи по полной программе кое-что надрали...). На ум приходят и другие строчки "из той же оперы" (Ведь бокс не драка, это спорт... и т.д.), но все это пока остается для "внутреннего применения". Все-таки степеней свободы для того, чтобы выражать свое мнение, у меня не так уж и много. Что бы не пришло мне в голову, и какая бы птица Рух не рухнула на нас с неба, отпускать зажатую в руке ветку мне ни в коем случае нельзя: течение тотчас же утащит лодку вниз...

Пока я волнуюсь, наш капитан продолжает яростно ворошить палки. Вниз плывет вытащенный из-под переплетенных между собой деревьев мусор: ветки, листья, обломки пропитанных водой стволов. Как я понимаю, он намеревается расчистить в этом хитросплетении веток проход, через который мы попробуем вытащить тарпона. Или каким-то образом выгнать его из-под завала...

Мои размышления "на тему" прерывает истошный вопль Тома. Пока я отвлекся на круговую оборону, а Наполеон на фортификационные работы, дедушка оказался на хозяйстве главным. То бишь, держал в руках удочку. И вот, случилось то, на что никто не рассчитывал. Тарпон,  утомленный нашей возней (а может растревоженные крокодилы его испугали?), выскочил из-под завала и с прежней энергией рванул дальше вниз по реке.

Опять - картина маслом, но уже не Репин, а Малевич (свят, свят, свят, еще и Филонов под такой пейзаж приснится...). Наполеон стоит по пояс в воде, трелюет очередной корч. Я - в одной руке торчащая из воды ветка, в другой - длинный кривой нож. Позиция - ни шагу назад, ни шагу вперед, отпущу ветку - мы сразу уплывем (крокодилы, те, которые наблюдают за нами с берега, по этому поводу радостно скалятся). Останься Наполеон с ними один на один, и тогда ему, сидящему верхом на коряге посреди реки, точно не поздоровится У Тома в руках - согнутый в дугу спиннинг, кончик которого почти отвесно уходит под воду...

- Отпусти тормоз! - ору я, дергаясь на месте. - Отпусти...

По ходу дела дедушка в ожидании наших успешных действий, коротая время слегка подтянул тормоз на катушке. Может просто так, на всякий случай, а может захотел поиграться, решил таким образом поучаствовать в процессе. Результат, что называется, налицо: тарпон на всех парах улепетывает прочь, а бедняга Том, упав на колени, еле удерживает в вытянутых руках комель опущенного в воду спиннинга. И пока я ору  он, в полном соответствии со своим пониманием моих инструкций, отпускает рукоятку удилища...

Если кому-то интересно, могу как-нибудь приватно воспроизвести весь тот запас слов, которые я произнес в течение следующих нескольких минут. Были среди них и английские, но в целом использовались наши исконные, с множественными оттенками глубины и смысла, выражения. Как выразился один советский писатель - закат был матовым. Нечто подобное, на языке Кортеса и Сервантеса бормотал мокрый как мышь Наполеон. Учил же нас поэт "глаголом жечь сердца людей!" - вот мы вдвоем Тома (искренне и от самого сердца) испепеляли. Пока вдруг не поняли, что Том нас, похоже, не слышит. Мы переглянулись, и нам даже стало за себя стыдно: все-таки пожилой человек, не рассчитанный на такие нагрузки. А мы на него орем...

Пока длилась пауза Том, наконец, встал с колен, повернулся и сказал (полным искреннего сожаления голосом):

- Мне очень жаль, Юрий, но я, кажется, утопил свои очки...

Думайте что хотите, но разница от оценки того, что случилось, выглядела настолько контрастно, что мы с Наполеоном дружно расхохотались.

- Я не понимаю, над чем вы смеетесь? - обиделся на нас Том. - Между прочим, это очень дорогие очки. Если мне память не изменяет, я заплатил за них 70 евро...

Нет, вы понимаете - рыба упущена, снасть, стоимость которой как минимум, раз в 10 выше, самым дурацким образом выброшена за борт, а его волнует только одно - упавшие в воду солнцезащитные очки. Если кому-то из тех, кто читает эти строчки, доведется поехать на рыбалку с английским миллионером, вспомните этот случай. Не факт, конечно, что все они ведут себя одинаково, но...

- Том, я куплю тебе новые "сан гласис", - успокаиваю я горе-рыбака. - За 200 евро. Хрен с ними - утонули и утонули.  Ты объясни, зачем ты отпустил спиннинг?

- Юрий, ты же видел, его невозможно было удержать, - смотрит на меня удивленно Том. - Эта рыба едва не вытащила меня из лодки. Нет, ты не сможешь найти мне такие же очки. Я купил их в Барселоне, там была очень хорошая распродажа...

Мы переглядываемся с Наполеоном. Ну что, все? Катер течением тащит вниз по реке, мы уже подплыли к повороту и сейчас нас понесет вдоль ямы. Вроде бы - заводи мотор и двигай домой, но по лицу проводника я вижу, что он не согласен с таким решением вопроса. Взревывает на корме "Ямаха", мы разворачиваемся и снова движемся вверх по реке, к завалу.

- Юрий, держись за ветку, - командует Бонапарт. - Я полезу туда, - показывает он за борт, - и попробую найти спиннинг.

Крокодилы, воспользовавшись паузой в наших действиях, снова скомпоновались в компактный бутерброд, где хвосты, глаза и челюсти - все вперемешку. Но Наполеону они теперь, судя по всему, до фонаря, - взяв в одну руку мачете, он плюхается в речку.

Вот теперь пора вспомнить про то самое экзотическое слово, которое как раз в этот момент и пришло мне на ум. В раннем (или среднем? 5-6 класс - это какое?) детстве я чрезвычайно увлекался историей флота и знал наизусть не только типы и названия кораблей (до сих пор каракку от каравеллы отличу, а уж корвет от фрегата - тем более), но и события, в которых они участвовали и в которых отличились. Понятное дело, что история пиратства на море мое воображение тоже не обошла. Приключениями капитана Блада и его прототипа Френсиса Дрейка я, помню, зачитывался  взахлеб и даже пытался книжку Саббатини (художественная литература тогда пребывала в жутком дефиците) от руки переписать. И вот на фоне Джека Воробья и прочих колоритных персонажей среди пиратов Карибского моря существовали как особый класс так называемые "буканьеры": те же самые рыцари удачи и отчаянные головорезы, но - с французскими (или, если хотите, с европейскими континентальными...) корнями.

И вот и тогда, и сейчас у меня мокрый Наполеон с горящими глазами, сжимающий в руках мачете и отчаянно рвущийся нырнуть куда-то под самые бревна, в пасть притаившемуся в мутной, темной воде крокодилу, с этим уже почти позабытым словом и ассоциируется.

Отчаянные, кстати, были ребята. И из пушек стрелять умели, и шпагами махать, и по джунглям носится. И с местным населением дружить, не истребляя его под корень, как те же англичане. Освоение Центральной и Южной Америки - их в том числе заслуга (в прибрежной, во всяком случае, части. Ну, в Бразилии еще португальцы постарались), а англосаксонское влияние там если и существует, то главным образом через доллар, а не на культурно-генетическом уровне. О чем история. впрочем, умалчивает. Хотя мы то знаем, как ее пишут, эту историю. Уж если и  во Второй мировой войне США с союзниками Англией и Францией (в составе одной дивизии) одержали так называемую "победу"... то что уж там вспоминать про каких-то буканьеров.

Ну так вот, пока "буканьер" копается в подводных палках, пытаясь разыскать спиннинг, я (мы, между прочим, Сибирь тоже силами одного пехотного батальона присоединили) лихорадочно соображаю, что делать. Искать спиннинг под заломом, на мой взгляд, бесполезно. Тут он, конечно, никуда не делся, но как нащупать его среди скользких веток? Да если и найдешь, как потом достать? Тарпон отсюда удрал вверх по реке, куда? Взгляд скользит вверх по течению, и упирается в еще один завал. Да него метров 150-200. Вот куда он, голубчик, скорее всего направился. Там он где-то стоит, отдыхает. Вот если бы гулял где-то по течению, тогда - пиши пропало. А так - черчу я мысленно линию от завала до завала - шансы еще есть.

- Вылезай! - машу Наполеону. - Все, хватит. Бесполезно это.

Тот и сам поняв, что толку от его фырканий и ныряний никакого, тут же выскакивает из воды. Но - взгляд по прежнему горит, и решительность во все стороны брызжет. Что там говорили наши казачки, отправляясь на утлой байдаре Северным морским путем? Страху нет, один задор! Вот и у нас примерно так же. Где-то по периферии бегает, суетится Том - осознал свою вину и теперь пытается помочь.

- Что будем делать, Юрий?

Отпускаю ветку. Мы опять в свободном полете плывем вниз по течению. Вытаскиваю закрепленный вдоль борта длинный шест и, изогнув кусок проволоки, приматываю к нему что-то вроде крючка. - Заводи мотор, - показываю я Наполеону на промежуток между торчащими из воды деревьями. - Плыви туда. Попробуем сейчас леску зацепить.

Буканьер понимает меня с полуслова, через пару минут мы уже тралим опущенным в воду шестом мутную воду. И, в полном соответствии с выстроенной в воображении теоретической моделью, скоро задеваем крючком за леску.

Она струной чертит пространство реки от завала до завала. Рыба, сбежав от нашей суеты, далеко не ушла, спряталась под ближайшим укрытием. И оттуда ее теперь можно попытаться достать.

Хотя я пока даже представления не имею, как извлечь из завала спиннинг. Леска, конечно, у нас в руках, но снасть-то под водой? Лежит на дне, сколько себя помню, плавающих спиннингов я еще ни разу не видел. Но Наполеон - хозяин реки, и такого рода проблем для него не существует.

Не глуша мотор (я на руле, Том держится за ветку), он плюхается за борт и через минуту забирается обратно с удилищем в руках. Только теперь я замечаю, что большой кайман, за которым я должен был наблюдать, куда-то исчез... ну да за суетой мы этого как-то не заметили, а теперь - какая разница? Брызгая во все стороны водой, сматываю леску - ну, как там наш трофей, живой, нет? Не успеваю выбрать слабину, как кончик удилища упруго сгибается. Вот он, голубчик!

Гребем на полных парах к следующему завалу. Там то же самое спагетти из бревен, но на этот раз без крокодилов. Они расселись на берегу, и оттуда за нами наблюдают. На воде уже сумерки, до темноты осталось - может быть полчаса, может меньше. Скоро эти ночные охотники нырнут в воду, и - поди разберись, где они окажутся через минуту.

Тарпон снова забился под бревна и стоит там, никуда не двигается. Делаю сильную потяжку и чувствую, наконец, что рыба устала: повисев мертвым грузом с минуту она начинает поддаваться. Леска сантиметр за сантиметром выползает из воды и вот - торжественный момент. Над поверхностью реки  появляется карабин и привязанный к нему шок-лидер (кому непонятен очередной иностранный термин - поводок, к которому прицеплена блесна).

Тарпон теперь не просто рядом, до него буквально - рукой подать, длинна поводка от силы полтора метра. Сую спиннинг Наполеону и, натягивая одной рукой поводок, опускаю ладонь в воду. Засовываю ее по самое плеча и - вот он, тарпон.

Трогаю пальцами спину огромной рыбы. Так вот ты какой, северный олень! Ну что, бедняга, устал? Сейчас мы тебя еще немного помучаем, и отпустим. Плыви куда хочешь, живи дальше в этой мутной реке, украшай собой местную природу. Ты настоящий герой, я не видел еще ни одной другой рыбы, которая бы так отчаянно сражалась за жизнь. И ты почти победил нас, но мы тебя все равно поймали. Вот я сейчас трогаю тебя, и тебе это не нравится, но ты не можешь ничего сделать, стоишь и ждешь, когда я отпущу тебя. Но я еще должен тебя сфотографировать, чтобы показать всем, что я тебя поймал. Пусть все увидят, как я горд, что мне удалось победить тебя. Пусть увидят.

Все, что я только что написал, звучит, конечно, приятно. Но - при одном условии. Чтобы сделать хорошую фотографию, надо каким-то образом извлечь рыбу из воды. А здесь это сделать невозможно. Нас разделяет частокол из сплетенных между собой стволов. И шансов, что тарпона удастся протащить между ними (пусть даже он окончательно прекратит сопротивление) - никаких.

- Что делать? - (задолбили уже эти цитаты из Чернышевского) - спрашиваю у Бонапарта. - Мы не можем достать из воды эту рыбу. И я не могу ее сфотографировать, пока она находится под водой.

- Придется разбирать завал, - отвечает Наполеон. Я могу это сделать...

Конечно, он все может. Ни секунду в этом не сомневаюсь, только что доказал. Только когда? Уже почти темно: мы друг друга пока еще различаем, но противоположный берег одно сплошное пятно, а дальний конец плеса и вовсе утонул во мгле. Небо над головой из сиреневого стало почти фиолетовым, и на нем колючими искрами сверкают первые звезды. Между тем, чтобы достать тарпона, еще возиться и возиться - в лодку нам его все равно не поднять. Надо тащить рыбу к берегу, выгонять на отмель и там, едва приподняв (сто килограмм живого веса, даже вдвоем - поди попробуй) фотографировать.

Вопрос еще - чем? Встроенной вспышки в моей камере нет, внешнюю я не взял, никто ведь на ночную съемку не рассчитывал, а чувствительность у Кэнона хоть и запредельная, но все равно явно недостаточная для съемки портретов при лунном свете. Уже и сейчас вряд ли получится что-нибудь путное сфотографировать, а через 15-20 про это и вовсе следует забыть...

- Наполеон! - нахожу я, на мой взгляд, единственное подходящее решение. - Давай привяжем рыбу до утра. Примотаем леску к коряге, и пусть сидит. На коротком поводке тарпон сильно дергаться не сможет, так и простоит под завалом до восхода солнца. А на заре вытащим его и нормально сфотографируем.

Пару раз я так уже делал, оставлял тайменя в яме "ночевать". Промучившись до рассвета с крючком во рту, измученная рыба утром сдавалась без боя, чуть ли не волоком позволяла вытащить себя из воды.

- Не получится! - отрицательно машет головой Наполеон.

- Почему? - если это из-за Тома, то плевать мне на него.  Отвезу его и к утру вернусь. Подумаешь, 400 километров...

- Крокодилы, - показывает наш буканьер на темные берега. - Как только мы исчезнем, они приплывут и разорвут тарпона. Он ведь привязан, и не сможет от них убежать.

Да что же это у нас за римейк такой на повесть Хемингуэя попер! Там у Старика акулы сожрали гигантского марлина, один скелет остался. Тут та же самая (с поправкой на иной антураж) история: на крючке, едва трепыхаясь, сидит великолепный трофей, рыба, вытащив которую потом можно всю жизнь этим гордится. Показывать друзьям фотографии, вспоминать, как он клюнул, как сопротивлялся и как ты его потом вытащил. И... Уже ночь, темно, рыба - вот она, а не возьмешь.  Отлучись мы хоть на пару часов, от нее лишь шкура да кости останутся.  Скорее всего, утром и того не найдем, разве что какие-нибудь лохмотья на крючке будут висеть. Кайманы - ребята серьезные, они шутить не будут.

Наполеон - весь в боевой готовности. Что называется, бьет копытом и пышет огнем. Готов лезть в воду и расшвыривать палки дальше. На крокодилов ему плевать: хочет довести дело до конца. Все-таки, зря я сомневался насчет конкистадоров, не все соратники Кортеса и Писарро сгинули бесследно, сейчас мы явно имеем дело с одним из их потомков.

Но все же, что делать? Тянуть? Куда? К берегу? Где он, этот берег? Его уже и почти не видно в темноте. Снова опускаю руку в воду. Вот она, рыба. Стоит, ждет моего решения.

Ну что ж, рыба, плыви, живи дальше. Поворачиваюсь, беру с деки плоскогубцы и перекусываю леску.

Все.

Р.С.

Так как читатели, осилившие эту сагу, наверняка надеялись, что им все-таки в итоге удастся увидеть рыбу, о которой сказано так много слов (а автор их, получается, обманул), в качестве иллюстрации публикую фото, сделанное Романом и Андреем (теми ребятами, которые и познакомили меня с Наполеоном). Вот как выглядит тарпон, о котором я так долго рассказывал.

Добавлю еще, что история на этом не закончена и продолжение еще будет. Но уже про другую рыбу и про другую рыбалку.

Комментировать
Юрий супер. Жаль что фото нет, но все же воспоминания. И сама рыбалка Вам запомнится на всю жизнь :) Спасибо, очень интересно. П.С. Наполеон-наш человек)
Ну, если читать, понятно что фото в такой ситуации можно сделать только "по итогам" - с пойманной рыбой в руках. Увы, не получилось. А в процессе самой рыбалки было не до фотографии, конечно
да Бог с ним с фото. я вовсе не разочарован, наоборот - удовлетворен исходом поединка, и еще больше - просто преклоняюсь перед вашим решением!!! это невероятная сила воли и уважение к противнику в одном разливе.
мое почтение и огромное уважение к вам, Юрий.
спасибо за эту сагу - и жду новых.
ваш преданный читатель
и еще добавлю: вы не только победили тарпона, вы победили тысячи рыболовов, которые все еще, к сожалению, потребительски относятся к природе....
спасибо вам за этот урок!
Молодец. С удовольствием дочитал и склонил голову перед "победившей" рыбой. До такого шага нужно дорасти. Боюсь, я б не смог "достать плоскогубцы". Ещё раз спасибо за "сериал", читал без отрыву....
Спс за очерк!!!!!
Всем спасибо за комментарии. Честно скажу, приятно писать, зная, что тебя так хорошо читают. Однако - я закончил "историю про тарпона", а вовсе не сам блог. Будут еще и крокодилы, и другие рыбы, которые обитают в этой реке - туда ведь была еще одна поездка. Добавится еще 4 или 5 частей (частями они уже написаны) и в итоге - все, что я узнал о рыбалке на тарпона: чем его ловят (а ловят в том числе и флай-фишингом, на мушку, покажу еще какими) когда и где (только речная рыбалка, морскую трогать не буду).
Но вот именно мои переживания по этой рыбалке я вроде бы тут уже изложил.
Еще раз всем спасибо за терпение - долго же я его вытаскивал...
Экзотика!!!!!!!Только мечтаю...;)
На последней фото жерех просто бомба.
Невероятно увлекательный рассказ!!!
Замечательный блог!!!10+
Как всегда захватывающе и интересно!!!
Комментировать
Надоела реклама?
Поддержите DIRTY — активируйте Ваш золотой аккаунт!