В период межсезонья (хотя для настоящих рыбацюг межсезонья нет), а для меня межсезонье это пятидневка на работе, отгулы запрещены, в отпуск на один день не разрешают, решил кинуться в воспоминания. Причиной стало сообщения Глобинского коллеги о ставках Веселой Долины и легкое упоминания о Махнивке. Вот о Махнивке я хотел и рассказать Вам, точнее о Пузыково, а Махнивка как хутор, или «маленькое» село административно входило в состав Пузыково Глобинского района, недалеко совсем от Кременчуга. Пузыково - это Родина моих предков. Прадед был кузнецом, его помню очень хорошо, он умер в 82-м году, а мне тогда было 16 лет.
(на фото мои прадед и прабабушка, 1916 год)
Село получило название от местного помещика Пузика. От прадеда я знаю, что Пузик был человек хороший и образованный. Кому-то может быть покажется смешным, но …. по выходным он ездил на карете и разбрасывал местной детворе монетки и конфеты, за каждое уничтоженное гнездо ворон давал пацанам 5 царских копеек (можно было купить хлеба, селедки). В селе есть 4 ставка, все они продолжение реки Сухой Омельник. Один из ставков называется Корнетын, он находится рядом с дорогой Глобино – Манжелия и был выкопан искусственно по указанию Пузика. Дно ставка было засыпано песком и плавали золотые декоративные рыбки. А на месте фермы, которая находится рядом, был красивейший парк. Все это в 18-ом году было уничтожено как оплот самодержавия.
Извините, чуть ушел в историю …
Пузыково, помимо 4-х ставков, еще разбито на исторические районы - Каштанивщина, Вишневый, Занасып, Махнивка, Платонивка. Так ставок, который Вы все называете Махновка – называется Платонивским. Вот о нем я и хочу Вам рассказать.
Это самый большой по размеру, глубинам и количеству родников ставок в селе. Раньше вода в самую жару летом никогда не зеленела. Очень много ям и опасных мест. Ставок снискал плохую славу, каждый сезон тонуло пару человек. После войны в этом ставке колхоз выращивал рыбу, но ловить селянам категорически запрещалось. Запрет продлился до конца 60-х.
Мои первые воспоминания об этом водоеме начинаются где-то с 73 года. Я пошел в первый класс и на все каникулы приезжал к бабушке в гости. Ставок был тогда уже легализирован и разрешалось ловить всем.
Мои первые шаги в рыбалке я сделал там. Огород у бабушки заканчивался лугом, луг заливной, переходящий в верховья этого ставка.
В то время водоем населяли полчища окуней, размер был типовой 50-100гр, но попадались особи и больше кило. Ловились окуня на удочку на червя, клев был хороший, я рыбачил утром и вечером и всегда был с уловом. На рыбалку время отводилось с 4 утра до 9, и с 18:00 до темна, остальное время нужно было помогать по хозяйству.
Естественно, в обед поехать покупаться было святое дело. Бабушка даже сушила окуней в печи на листе, деликатес, я Вам скажу, еще тот! Один раз отец приехал на выходные и взял у соседей деревянную лодку. Такого клева у меня не было никогда в жизни, брало даже на красную жевательную резинку, которую мы клянчили у немцев, строивших газопровод в Кременчуге. Венцом рыбалки был килограммовый окунь, которого я зацепил. Отец не стал вмешиваться, я его долго водил, но все таки взял.
Ставок стал частью моей жизни, а может быть и частью меня. Он был виден с опушки сада, и я каждое утро бегал здороваться с ним. Иногда я ездил просто так на велосипеде побыть на берегу и посмотреть на воду. Сложно сказать, что творилось тогда в моей детской голове, но если я взялся за перо спустя 40 лет, можете понять насколько были сильны эмоции.
Верховье ставка делится на два рукава. В одном ловился окунь, летом и зимой (кстати, первые шаги зимней рыбалки на окуня я сделал тоже здесь), а во втором рукаве водился красный карась. Он почти не ловился на удочку. Не ловился у меня, взрослых рыбаков тогда почти не было, все работали на благо коммунизма. Иногда приезжали городские в гости, но и они ловили окуней. Красный карась был размерами 300-400гр, иногда сосед ставил сети и угощал бабушку крупными красными карасями.
Так бы и прошло бы мое детство в верховьях этого ставка, если бы моя родная тетка не вышла рано замуж. Ее муж (лет 20 было парню) был сам в душе еще ребенком и сдружившись мы сним ездили каждый день на рыбалку. Но его мелкий окунь не устраивал, и мы поехали к гребле в Махнивку, точнее туда, где не доезжая метров 400 до гребли росла старая верба.
Да, хочу рассказать, что верховья водоема были чуть поросшие камышом, а остальной берег был совсем без деревьев, с приятно выкошенной луговой травой и деревьев не было вообще. Ловили мы на донки (переметы), 3-4 крючка и гайка на конце, индикатором поклевки был комочек земли, слепленный на леске. Снасть по нынешним временам «дикая», но работала она очень продуктивно. Здесь ловился карась, но карась серебристый и очень крупный. Окуней и красных карасей не попадалось совсем. Из приятного – попадались карпы «страшного размера», но это было редко. Крупный карп осторожен и брал в основном на макушатник.
В таком рыбном эльдорадо и проходило мое детство…
Днем мы там купались и ловили руками раков. У меня была камера от газона, на которой не было живого места от латок, я ее клеил каждый день до купания и после. Но это было плавсредство и меня распирало от счастья.
Все было отлично, но пришла страшная «беда», где-то в 77-78 году этот ставок взяла в длительную аренду Бугаевка. Сначала осенью выпустили всю воду с ставка для санобработки и избавления от сорной рыбы. Всю крупную выловленную рыбу администрация села приватизировала и продавала в местном магазине, а остальное досталось населению. Лужицы и ямки кишели рыбой, местные одевали на ноги что то типа снегоступов, чтобы не проваливаться в ил, и руками вылавливали рыбу. А я в это время добросовестно грыз гранит науки в городе.
Весна следующего года началась жестко. Местным запретили держать на воде лодки, выпускать гусей и уток на воду. Запустили много тонн малька карпа и амура. Порыбачив первые два месяца в остальных ставках, и ловя стабильно небольших карасиков, меня давила мысль – как это меня лишили моего любимого пруда. Тогда я был еще ребенком и ни о какой жадности к рыбе или «жабе» вообще, и речи не могло быть, было такое чувство, что ребенка лишают любимой игрушки.
И я решит вернуть себе свою любимую игрушку. Сделав себе удочку с крепкого длинного камыша, прибив консервную банку для червей к доске и одев авоську для рыбы на шею, в августе пошел на разведку.
Пройдя лугом несколько сот метров, я залез в камыши и добрел до воды. Глубина мне было по грудь. Червяк на крючок, удочку в воду. Не прошло и минуты, и кто-то пытался вырвать у меня удилище из рук. Этим кто-то оказался карпик грамм на 400. Ну и пошла жара. Стоя почти по шею в воде (мул засасывал), ловить разного размера карпов было очень интересно. Но мне не нужно было много рыбы, поймав 4-5 килограмма я спрятал удочку в камышах, с авоськой рыбы весело побежал по лугу домой.
На следующий день вопрос где рыбачить вообще не стоял. Так продолжалось до конца лета. Кто скептически отнесется к размеру карпа, рассказываю – малек запускали в мае размером 50-80 грамм, при хорошем корме осенью некоторые особи достигали 1 кг!
С приходом Горбачева и гласности или чуть раньше, местные советы забрали ставок в Бугаевки, заварили люк на гребле, и он стал общедоступный для ловли. Сельские аматоры зимой собирали деньги по 3 рубля со всех желающих для весеннего запуска малька. Бабушка за меня исправно платила взносы.
Потом был институт, армия, работа, Байконур и т.д. и я вернулся на «свой» ставок, когда бабушки уже не было живой. Дом, точнее глинобитная хата «досталась» одной молодой семье, которая пожила там пару лет, а потом перевели ее в статус дачи. Позже эти люди поступили как варвары, сняв шифер и стропила для своих нужд. Я приехал рано утром с Кремня с сыном, рассказывая ему накануне и всю дорогу об этом водоеме и о рыбалке, которая нас ожидает. Решил заехать и показать двор, где прошло мое детство. От увиденного сердце сжалось до боли.
Немного постояв, переехали на водоем. Но и там картина меня разочаровала не меньше, берег весь поросший какими-то гнилыми деревьями, пнями, как то совсем не так как было в детстве. Мы нашли неплохое место, прикормили и закинули удочки. Прошло немного времени, случилась первая поклевка и карпик на 100 гр оказался на берегу. Через некоторое время мы услышали гул машины и вышел человек и попросил заплатить денег за рыбалку, ссылаясь что водоем уже давно в аренде. Я ему пытался объяснить, что я «свой», что здесь всю жизнь ловил, что это родное мое озеро. Он меня внимательно выслушал и говорит, что когда он возвращается на свою Родину где-то под Краматорск, то ему никто никаких льгот не делает и скидок не дает. Мне не нужны были никакие «льготы», сердце еще раз больно сжалось. Я молча заплатил деньги и кое-как отрыбачив, мы уехали домой. Сейчас многие Кременчугские коллеги часто рыбачат там, имя Махнивка гордо звучит, иногда неплохой карп попадается, иногда и леску рвет. Но я ни разу больше не ездил туда, да и не поеду. Дорога в детство и тот мой родной ставок для меня навсегда закрыта.
P.s.: прошу отнестись без иронии к такому порыву чувств, а для тех кто рыбачит в Махнивке и сейчас, я думаю будет небольшой экскурс в прошлое.
Также, прошу прощение за фото, часть из них современные, с интернета (белобрысый пацан, но место именно Махнивка), уже с поросшими берегами. Фото прадеда, дома и меня – настоящие!
